Аня: Как она работает?
Алина: Имеются две шприц-ручки — длинная и короткая. Длинную ставишь раз или два раза в сутки. В течение дня она пытается выровнять уровень сахара. То есть за день он даёт одинаковый выброс инсулина. А короткий ставится на высокий сахар, либо на еду.
Помпа подстраивается под организм и особенности его биоритмов, выпрыскивая инсулин микродозами. Скачков не наблюдается, поэтому сахара приблизительно ровные, а это, как я уже сказала, играет принципиальное значение при планировании и ведении
беременности.
Аня: В следующем году ты заканчиваешь медицинский. Уже определилась с выбором специальности?
Алина: Выбираю между неонатологией и эндокринологией. С одной стороны, хочется помогать таким, как я; с другой – тащусь от грудничков. Однако стоит понимать, что работа в неонатологии подразумевает огромнейшие личные жертвы. Нужно посвящать себя
полностью и без остатка. По личному опыту знаю, что врач-диабетик совершенно иначе относится к ребенку, который сталкивается с болезнью и узнаёт о всех спецификах своего углеводного обмена. Такой педиатр лучше его понимает и лучше чувствует особенности не
только физиологического, но и психологического характера, просто потому что сам через всё это проходил. От ребёнка, соответственно, отдача иного уровня: он не воспринимает тебя, как злого врача, а скорее наоборот – как доброго наставника, готового поделиться
опытом.
Аня: Что для тебя сейчас сахарный диабет?
Алина: Сахарный диабет – это не болезнь, а образ жизни, который я давно поняла и приняла. Я не считаю себя другой, поэтому просто пытаюсь сделать всё, чтобы моё существование не отличалось от жизни других людей. Я не задаюсь вопросами типа «Боже, почему я?»
Бессмысленное и абсолютно утопичное занятие, ведь не на все вопросы есть однозначные ответы. Мы такие, какие мы есть, и нет ничего более абсолютного.
10. 10. 2018
Интервью:
Анна Кращук Фото:
Игорь Тормышов,
Илья Шадрин,